Тезисы 2020

БЕМБЕЛЬ ИРИНА ОЛЕГОВНА (Научно-исследовательский институт теории и истории архитектуры и градостроительства, Российская Федерация). Опыт венской школы в контексте современных проблем архитектуроведения

Irina Bembel (Research Institute of Theory and History of Architecture and Urban Planning, Russian Federation). Vienna School’s Experience in the Context of Actual Problems of History and Theory Architecture

Современный кризис искусства и гуманитарных наук стал одним из выражений универсальной постмодернистской парадигмы с её отказом от абсолютных сверхличных категорий и установкой на «всеобщую относительность».

В самом деле, если произведение не может быть «хорошим», либо «плохим», то в чём смысл искусствоведческого анализа? И где проходит граница между искусством и не искусством? Если следовать за логикой снятия качественных различий, то под угрозой оказывается любой язык, Логос как таковой.

Ему на смену приходит Цифра.

Таким образом, сегодня во весь рост встаёт проблема «выживания» гуманитаристики и всего того, что не подлежит ведению количества. Сюда относится и искусствознание, в том числе архитектуроведение.

Быть или не быть науке об искусстве, зависит от того, предложит ли она метод, с помощью которого можно было бы, во-первых, анализировать произведения новейшей архитектуры, а во-вторых, который мог бы быть применён ко всей истории архитектуры, позволяя рассматривать её как единый процесс.

В последнее время на Западе возник ряд специфически новых искусствоведческих методов: художественные процессы и отдельные произведения могут рассматриваться с точки зрения психоанализа, социальной истории, гендерной истории, структурализма, постструктурализма и т.д. Но все эти методы, заметим, целиком укладываются в «современное» философское поле и дают лишь частный, весьма специфический срез проблемы.

Всё это побуждает поставить вопрос о правомочности противоположного метода, т.е. о рассмотрении новейших архитектурных процессов сквозь призму традиционных эстетических критериев.

По существу именно такой метод предложила в своё время венская школа искусствознания. Он ёмко сформулирован в названии первого тома сочинений М. Дворжака (1874–1921) «История искусства как история духа» и сборника статей его ученика Г. Зедльмайра (1896–1984) «Искусство и истина». Категория истины неизбежно подразумевает существование объективных критериев оценки: произведение искусства тем лучше, чем полнее и правдивее оно свидетельствует об истине. Критерием или «сиянием» (Платон) истины в искусстве выступает красота. Соответственно, она же является главным критерием ценности произведения традиционного искусства.

Задача данного исследования — сопоставление эстетики, философского обоснования красоты и его отражения в архитектуре до Новейшего времени (old architecture) и современной — т.е. модернистской (modern architecture) и новейшей (contemporary architecture).

Результаты такого анализа выявляют качественные различия в принципах формообразования традиционной и современной архитектуры и тем самым предоставляют доводы в пользу тезиса С.О. Хан-Магомедова о двух суперстилях в архитектуре.

Философско-этический метод венской школы позволяет проследить тектонические процессы формообразования и выявить общую логику в развитии архитектуры. В условиях гуманитарного кризиса актуальность этого опыта лишь возрастает.

Исследование выполнено в рамках Плана фундаментальных научных исследований РААСН и Минстроя России на 2020 г. Тема 1.4.3.

кризис искусствознания, венская школа, традиция, современность, современная архитектура, суперстили, критерии оценки

art history crisis, Vienna school, tradition, modernity, modern architecture, super styles, evaluation criteria

МАСИЕЛЬ САНЧЕС ЛЕВ КАРЛОСОВИЧ (Научно-исследовательский институт теории и истории архитектуры и градостроительства, Российская Федерация). Итальянский след в архитектуре Владимира Щуко

LEV MACIEL (Research Institute of Theory and History of Architecture and Urban Planning, Russian Federation). The Italian Trace in the Architecture by Vladimir Shchuko

Тема предлагаемого выступления — итальянские образы в творчестве Владимира Щуко (1878–1939). Несмотря на то, что он был одной из центральных фигур советской архитектуры, о его творчестве практически нет исследований. Из крупных русских архитекторов первой половины ХХ в. только Иван Жолтовский был теснее связан с Италией. Щуко бывал там и до революции, когда он даже построил два русских павильона на Римской и Туринской выставках 1911 г., и позже, в 1934 г. На протяжении всего его творчества итальянские мотивы играют весьма существенную роль. Цель исследования — определить конкретные итальянские мотивы в его осуществленных постройках и неосуществленных проектах. Не менее важно понять причины каждого обращения к Италии, как с точки зрения творческой и жизненной стратегии мастера, так и в социо-культурном контексте эпохи. В ранних постройках (два дома Маркова в Петербурге, 1908–1910 и 1910–1911) он ориентировался на Палладио. В 1920-е гг. формируется творческий тандем Щуко c Владимиром Гельфрейхом, просуществовавший до смерти Щуко. Если их работы 1920-х гг. связаны с конструктивизмом, то в 1930-е они обращаются к неоклассике. В этот период итальянская «палитра» Щуко расширяется. В знаменитом конкурсном проекте Дворца советов (1932) он опирается на тему Дворца дожей в Венеции, а в малоизвестных проектах Дома правительства Абхазии в Сухуме (1932–1939, осуществлен частично) и театра в Ашхабаде (1934, не реализован) обращается к образам итальянского маньеризма и барокко. Наконец, здания Библиотеки им. Ленина в Москве (1928–1941) и станции метро «Электрозаводская» (1939–1944) близки по подходам итальянской архитектуре 1930-х гг., с которой Щуко познакомился в том числе и лично, что позволяет ставить вопрос о диалоге с ней. В целом, разнообразие отклика на итальянскую архитектуру отличает Владимира Щуко и от Жолтовского, с его преимущественной ориентацией на Палладио, и от других советских архитекторов, в творчестве которых итальянская тема не занимала столь важного места.

Исследование выполнено в рамках Плана фундаментальных научных исследований РААСН и Минстроя России на 2020 г. Тема 1.2.10.

советская архитектура, неоклассицизм, Щуко, итальянская архитектура, тоталитарная архитектура

Soviet architecture, Neoclassicism, Shchuko, Italian architecture, Totalitarian architecture

КОЛОСОВА ЮЛИЯ ЛЬВОВНА (независимый исследователь, Российская Федерация). Декоративно монументальная живопись в архитектуре конструктивизма и функционализма: примеры, утраты, воссоздание

IULIIA KOLOSOVA (independent researcher, Russian Federation). The Decorative-Monumental Murals in Constructivist and Functionalist Architecture: Examples, Losses, Recreation

На основании редчайших сохранившихся примерах декоративно-монументальной живописи, малочисленных эскизов интерьеров эпохального конструктивизма предпринимается попытка представить два основных направления, абстрактного и реалистического, в решении синтеза архитектуры и декорации в 1920–30-е годы в СССР и других европейских странах. Используются так же материалы по архитектуре 1960–70-х годов, на новом этапе влияния архитектуры минимализма. В докладе рассматриваются примеры реконструкции и реставрации, осуществленные к настоящему времени в различных странах. Оценивается степень отклонения от оригинала задуманного архитектором и осуществленного по окончанию строительства. Анализируется степень погрешности относительно здания-оригинала при реконструкциях и приспособлениях. Традиционные исторические подходы к перестройке зданий разных эпох, что изменилось на практике к настоящему времени. Определение границы сохранения и реконструкции, пропорциональные ограничения в создании архитекторами реставрационных проектах и реконструкционной их части — вынужденная мера существования материи живого мегаполиса. Поднимается проблема восстановления несохранившейся ранней дизайнерской отделки помещений в зданиях конструктивизма. Возможно ли воссоздание или импровизация на тему супрематизма на стенах реставрированных конструктивистских зданий или реставрация заканчивается на приближенных по визуальным признакам к оригиналу материалах, без цветовой составляющей отделки интерьеров, как это происходит в археологии при раскопках древних городов или консервации античной скульптуры.

конструктивизм, функционализм, декоративно-монументальная живопись, реконструкция, воссоздание

 Constructivism, Functionalism, decorative monumental murals, reconstruction, recreation

КАЛАШНИКОВ ВЛАДИМИР БОРИСОВИЧ (Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», Российская Федерация). «Греко-римская система с поправкой на национальные атрибуты»: Конструирование национальных стилей в сталинской архитектуре на примере Грузии

VLADIMIR KALASHNIKOV (The National Research University Higher School of Economics, Russian Federation). “Greco-Roman System Adjusted for National Attributes”: Construction of National Styles in Stalinist Architecture on the Example of Georgia

Проблематика складывания национальных стилей в советских республиках в 1930–1950 гг. чрезвычайно слабо изучена. Большинство советских монографий, следуя идеологическим установкам, не вполне правомерно заявляло о неповторимости и уникальности архитектуры каждой из национальных республик. Современные же исследования посвящены преимущественно процессам советской архитектуры в целом, не рассматривая конкретные республики отдельно. В свою очередь, настоящее исследование на примере грузинской архитектуры 1930–1950 гг. доказывает несостоятельность этих двух подходов, ставя целью определение методов и подходов архитекторов при формировании национального стиля Грузии. Обращаясь к научным работам, текстам статей, выступлениям архитекторов, а также художественной критике того времени, исследование предполагает историографический анализ формирования национального стиля Грузии в рамках архитектурной теории. Помимо этого, в исследовании рассматривается также реальная архитектурная практика Грузии 1930 – 1950 гг., которая сравнивается с современной ей научной теорией. Попытка установления соответствия теории и практики, отличия между которыми очевидны –– основная задача исследования. Печатные источники того времени, отражая в первую очередь конкретные запросы партии, дают также возможность обнаружить программные тезисы самих архитекторов. Такой комплексный подход в рамках исследования позволяет определить концепцию национального стиля как с точки зрения московских архитекторов и центрального руководства, так и с точки зрения местных грузинских архитекторов и руководства партаппарата Грузии. Реализованные архитектурные проекты стали результатом практических взаимоотношений указанных «точек зрений». Определение характера этих взаимоотношений между центром и республикой –– еще одна задача настоящего исследования. Применяя в первую очередь социально-исторический и формально-стилистический методы, исследованием выводится ряд принципиально важных моментов относительно архитектурного метода, согласно которому формировался национальный стиль Грузии. Метод, будучи изначально программной установкой из Москвы, политическим заказом, был значительно переработан и впоследствии искажён уже в рамках грузинской архитектурной практики. Степень этой трансформации, являясь очередной задачей, также рассматривается в исследовании. 

советская архитектура, сталинская архитектура, сталинский ампир, архитектура национальных республик, архитектура Грузии, архитектура Закавказья

Soviet architecture, Stalinist architecture, Stalin empire style, architecture of the national republics, Georgian architecture, architecture of the Caucasus

ВАСИЛЬЕВА АННА ВЛАДИМИРОВНА (Научно-исследовательский институт теории и истории архитектуры и градостроительства, Российская Федерация). Архитектура жилых домов и формирование застройки Ленинграда в 1930-е годы

ANNA VASILEVA (Research Institute of Theory and History of Architecture and Urban Planning, Russian Federation). Architecture of Residential Buildings and the Development of Leningrad in the 1930s.

Захлестнувшая не только нашу страну, но и многие европейские государства волна реновации жилых кварталов обусловила повышение исследовательского внимания к истории формирования этой застройки, анализу ее устойчивых принципов и региональных особенностей. Если внимание отечественных историков архитектуры и искусствоведов направлено на изучение опыта первых двух советских десятилетий (труды Ю.Л. Косенковой, Ю.Д. Старостенко, М.Г. Мееровича, а также Г.А. Птичниковой, Г.Н. Яковлевой, А.Г. Вайтенса, Е.В. Конышевой и др.), то основная доля работ зарубежных исследователей последних лет направлена на изучение периода 1950–1970-х годов (М. Глендиннинг, П. Метспалу и Д.Б. Хесс, С. Салтсон, М. Маргинян, В. Хнидкова). Но взаимовлияние эволюции градостроительных принципов и архитектуры жилых домов предметом специального исследования пока не становилось.

Период 1930-х годов в советской жилищной архитектуре характеризовался поисками места и роли жилищного строительства в формировании новой застройки городов. Начиная со второй пятилетки, создание парадных ансамблей, которые отражали бы все установки и лозунги своего времени, стало первоочередной задачей в большинстве крупных городов СССР. В Москве и Ленинграде подобные задачи были особенно актуальны. При этом, если период первой половины 1930-х годов характеризовался в большей степени задачами создания созвучных времени образов жилых домов, то во второй половине периода после утверждения генеральных планов развития городов акценты сместились в сторону поиска композиционных приёмов организации ансамблей. В соответствии с трансформацией установок менялись не только требования к оформлению фасадов жилых домов, но и принципы землеотвода под новое строительство. Размер выделяемых участков, их конфигурация и местоположение, естественно, влияли на архитектуру жилых домов. Несмотря на то, что задачи поисков созвучных времени образов жилых домов стояли перед всеми архитекторами страны, устойчивых путей ответа на эти задачи сформировано не было, что обуславливает наличие довольно широкого спектра подходов к архитектуре жилых домов. Ленинградская архитектура этого этапа обладает определенным своеобразием и целостностью. При этом на протяжении рассматриваемого периода в подходах к формированию объемно-планировочных особенностей жилых домов Ленинграда можно выявить несколько этапов.

Первый этап характеризовался выразительными объемно-пространственными композициями с лаконичными деталями, задающими композиционный ритм, рассчитанными на дальние точки восприятия и рассматривание мелких деталей на уровне пешехода.

Второй этап характеризовался плоскостными композициями с ярусным членением фасадов, восходящими к привычным композициям многоквартирных жилых домов с лаконичной деталировкой.

Третий этап характеризовался созданием протяженных композиций из нескольких жилых корпусов с укрупненным пропорциональным строем и деталировкой. Внутри этого направления можно выделить непосредственную работу с классическими ордерными элементами и интерпретацию композиционного строя применительно к новым задачам. Таким образом, новые установки в архитектуре определяли изменение выделяемых под новое строительство участков, которые, в свою очередь, определяли соответствующий каждому типу подход к построению композиций их фасадов. Отличительно чертой ленинградской практики является четкая прорисовка фасадов, создание композиций, основанных на принципах контраста и четких ритмов элементов, большое внимание к деталям и качеству отделочных работ.

Исследование выполнено в рамках Плана фундаментальных научных исследований РААСН и Минстроя России на 2020 г. Тема 1.2.17.

архитектура жилого дома, жилищное строительство, застройка, ансамбль, композиция, Ленинград, 1930-е

architecture of a residential building, housing construction, construction, ensemble, composition, Leningrad, 1930s

ЗОЛОТАРЕВА МИЛЕНА ВЛАДИМИРОВНА (Санкт-Петербургский государственный архитектурно-строительный университет, Российская Федерация). Неоклассические тенденции в архитектуре 1930–1950-х гг. (на примере творчества Дмитрия Петровича Бурышкина)

MILENA ZOLOTAREVA (Saint Petersburg State University of Architecture and Civil Engineering, Russian Federation). Neoclassical Trends in Architecture of the 1930s and 1950s (Based on the Work of Dmitry Buryshkin)

В 2020 г. исполняется 130 лет со дня рождения зодчего, становление и развитие творчества которого проходило в период четырех стилевых этапов русской-советской архитектуры. Архитектурно-проектные работы Д.П. Бурышкина, представителя ленинградской архитектурной школы, позволяют проследить исторические вехи русской-советской архитектуры 1915–1956 гг.

Обучение зодчего проходило в Высшем Художественном Училище при Императорской Академии Художеств в Петербурге в мастерской Н.Л. Бенуа. Освоение классических традиций, первые самостоятельные опыты их освоения были достаточны удачны. Это демонстрирует успешное участие в конкурсах, а также то, что даже его студенческие работы появились на страницах профессиональной печати.

1917 г. изменил привычное течение жизни, в том числе и в архитектурном творчестве. Однако с 1920 г. до начала войны наиболее активный и плодотворный период деятельности Давида Петровича. Это время творческих поисков и исканий. С 1925 г. начинается активное строительство нового социалистического города. Однако во всех работах зодчий не забывает применять основы классических композиций. Это и полукруглые площади перед жилмассивами и ритм простенков в зданиях, трактуемых в качестве элементов ордерной системы.

С середины 1930 г. произошел разворот в сторону освоения классических образцов и применения их в архитектурном творчестве. Архитектура Бурышкина — это попытка совместить наработки архитектурного формообразования 1920-х гг. и классических элементов.

В послевоенный период Д.П.Бурышкин занимается в основном проектированием зданий, связанных с Военно-Морским Флотом. В конце 1940–1950-е гг. направление стилистики архитектуры снова меняется, но уже в сторону эклектических тенденций. И снова Бурышкин по-своему трактует предложенное направление. В его постройках нет той помпезности, которой грешили многие архитекторы этого времени. Его здания, сдержанные по своей архитектуре, с декором, характерным для исторической части города, их иногда сложно отличить от построек второй половины XIX в.

Уникальной является творческая биография этого, не заслуженно забытого архитектора, представителя ленинградского школы зодчества. Обучавшийся на классических традициях и успевший творчески освоить их в дореволюционную эпоху, Д.П.Бурышкин сумел воспринять передовые идеи, нашедшие отражение в его работах, а затем опять же по новому взглянуть на классические образы, реализовав их в проектах.

история советской архитектуры, история архитектуры Ленинграда, неоклассические направления в архитектуре

history of Soviet architecture, history of Leningrad architecture, neoclassical trends in architecture

ИВАНОВА-ИЛЬИЧЕВА АННА МИХАЙЛОВНА (Южный федеральный университет, Российская Федерация). Синтез искусств в архитектуре городов Юга России периода советского модернизма

Anna Ivanova-Ilyicheva (South Federal University, Russian Federation). Synthesis of Arts in the Architecture of the Cities of Southern Russia during the Period of Soviet Modernism

Произведения монументального искусства являются одним из узнаваемых элементов художественной культуры периода советского модернизма.

Их применение не ограничивалось целями монументальной пропаганды, но решало задачу наделения смыслом и эмоциональностью лишенной деталей, содержательно нейтральной модернистской архитектуры.

В настоящее время обширный пласт архитектурно-художественного творчества 1960–1980-х гг. на Юге России находится под угрозой исчезновения, так как не признана его ценность, отсутствуют охранная документация и ограничительные регламенты их эксплуатации, реконструкции и приспособления к новым условиям функционирования.

Проблема изучения и охраны произведений монументального искусства, как элемента архитектуры 1960–1980 годов на Юге России, определяет актуальность данного исследования.

Цель исследования — всесторонний анализ монументального искусства периода советского модернизма на Юге России и определение его роли в формировании архитектурно-пространственной среды. Наряду с методами историко-архивных и натурных исследовании, применены искусствоведческий и семиотический анализ, способствующий раскрытию монументального образа-символа.

Оформившаяся в 1970-х гг. школа советского монументального искусства, нашла свое развитие в деятельности художественных объединений и художественно-производственных организаций в регионах: Ростовский комбинат монументального искусства, Сочинские художественные производственные мастерские, Комбинат Художественного Фонда РСФСР в Ставрополе.

Наряду с характерными для советского искусства образами коммунистической эстетики и пропаганды, изображаются мотивы и сюжеты социалистической жизни, природные мотивы, абстрактные композиции. Ярчайший пример монументальной пропаганды —- восьмиметровая стела с мозаичным портретом В.И. Ленина, установленная на входе в парк Ривьера в Сочи (1980 г., художник Т. Джалагония. архит. Ю. Красовский и О. Свердлов).

Конец 1970-х годов в монументальном искусстве связан с поиском символических, метафорических образов и форм, обращением к местным народным художественным традициям.

В регионе представлено многообразие вариантов включения произведений монументального искусства (рельефа, мозаики, настенной живописи, витража, сграффито) в единый архитектурно-художественный образ здания или пространственного ансамбля, характерное для советского модернизма:

• рельеф, витраж или мозаичная вставка в виде акцента, контрастирующего с гладкой поверхностью стены: металлические барельефы зданий Речного вокзала и Азово-Донского пароходства в Ростове-на-Дону «Герб Ростова», «Каравелла», «Бригантина» (1975 г., 1976 г. худ. С. А. Муха).
• живописные, мозаичные панно, покрывающие крупные плоскости и доминирующие в композиции здания: мозаичная композиция Театра кукол в Ростове-на-Дону (1970-е гг., художники Г.Н. Снесарев, В.Ф. Коробов), мозаичное панно Торговой галереи в Сочи (1972–1978 гг., худ. З. Церетели).
• объемные пространственные объекты, включенные в композицию градостроительного ансамбля: Мозаичные композиции бассейнов-фонтанов «Коралл»и «Рыбки» в Адлере (нач. 1970-х гг., худ. З. Церетели), Мозаичная композиция «Древо жизни». (1970-е гг., худ. Г.С. Скопцов, А.И. Шагинов).

Средства синтеза искусств позволяют решить проблему индивидуализации образов произведений советского модернизма — от общественных зданий, построенных по индивидуальным и типовым проектам, массовой жилой застройки до градостроительных объектов на уровне района или даже города.

архитектура, Юг России, советский модернизм, синтез искусств, монументальное искусство

architecture, South of Russia, Soviet Modernism, synthesis of arts, monumental art

ПАНОВА НАТАЛЬЯ ГЕННАДЬЕВНА (Московский архитектурный институт (Государственная академия), Российская Федерация). «Вопрос о цвете в современной архитектуре»: от научно-художественных экспериментов 1920-х годов к новой визуальной образности в архитектуре начала XXI века

NATALIA PANOVA (Moscow Architectural Institute (State Academy), Russian Federation). “The Matter of Colour in Contemporary Architecture”: From 1920s Scientific and Artistic Experiments to Early 21st-Century Visual Language

В 1929 г. по инициативе архитектора-конструктивиста Моисея Гинзбурга один из выпусков журнала «Современная архитектура» был посвящен «вопросу о цвете в современной архитектуре». Постановка такого «вопроса» в одном из центральных периодических изданий 1920-х годов стала своего рода квинтэссенцией тех процессов, которые протекали с начала XX столетия, когда открытия в искусстве и архитектуре привели к значительным трансформациям академического понимания таких категорий как цвет и форма. Начало прошлого века не только в нашей стране, но и в мире следует рассматривать как знаковый период с ярко выраженной экспансией цветового феномена во все сферы жизни, который можно охарактеризовать словосочетанием «цветовой авангард». Новый цветопластический язык формировался как органический сплав теории, практики и педагогики, наиболее последовательно разрабатывавшийся архитекторами, художниками, искусствоведами, философами и другими специалистами в учебных и научных центрах тех лет — БАУХАУЗе, ВХУТЕМАСе, УНОВИСе, ГАХНе.

По отношению к архитектурному творчеству роль цвета, как представляется, точнее всего была охарактеризована М. Гинзбургом в его статье «Цвет в архитектуре». Им были сформулированы четыре положения, которые аккумулировали разнонаправленные исследования цвета, которые велись в 1920-х годах, — от изучения его физиологических свойств до практических способов окраски плоскостей стен и физических свойств красок. М. Гинзбург как первостепенную задачу для современной архитектуры определил необходимость научно обосновать психофизиологическое воздействие цвета на человека. Далее он выделил функциональную роль цвета в организации внутреннего пространства, как способ ориентирования в нем человека. И еще два положения касались собственно архитектурного творчества и тех возможностей, которые для этого предоставляет цвет, — это цветовая коррекция света или освещения различных объектов, и использование возможностей цвета в организации пространства.

Автор рассматривает примеры работы с цветом, в которых нашли отражение сформулированные М. Гинзбургом принципы. С одной стороны, в его теории можно видеть предопределенность архитектурных решений, когда без выработанных лабораторным путем «данных о цвете, … современный архитектор не может сделать и шага». С другой, — использование возможностей цвета в функциональной организации пространства, в потенциале цветного света в формообразовании, наконец, влияние цвета на пространственные построения, — это те приемы, которые давали новые инструменты в архитектурном творчестве. Эти идеи перешли границы эпохи авангарда. Широко известно, что открытия авангарда в приемах формообразования были подхвачены в архитектуре модернизма и позднее. Изучение этих процессов уже давно является предметом многих исследований. Но устремленность современной архитектуры к новаторским экспериментам с цветом 1920-х гг. еще во многом требует осмысления. В архитектуре 1990–2010-х гг. происходит формирование новой визуальной образности, обнаруживается очевидная связь ряда формальных приемов с открытиями и разработками 1920-х годов в области цвета и формы. На примере работ ряда выдающихся архитекторов (Френк Гери, Стивен Холл, Рикардо Легоррета) и архитектурных бюро (MVRDV, LEGORRETA® и др.) проводится анализ характерной для архитектуры последних десятилетий универсальной системы проектирования, оперирующей ясным набором приемов формообразования, в котором моделирование пространства цветом развивает достижения эпохи «цветового авангарда».

цвет и форма, цветовой авангард, цветопластический язык, проектно-пластический синтез, современная архитектура, М. Гинзбург, Баухауз, ВХУТЕМАС, УНОВИС, ГАХН, Френк Гери, Стивен Холл, Рикардо Легоррета, MVRDV, LEGORRETA®

colour and form, colour avant-garde, colour language, contemporary architecture, Moisey Ginzburg, Bauhaus, VKhUTEMAS, UNOVIS, GAKhN, Frank Gehry, Stephen Hall, Ricardo Legorreta, MVRDV, LEGORRETA®

КАСЬЯНОВ НИКОЛАЙ ВЛАДИМИРОВИЧ (Научно-исследовательский институт теории и истории архитектуры и градостроительства, Российская Федерация). Изучение историко-культурного наследия с применением современных научно-технологических достижений

NICKOLAY KASYANOV (Research Institute of Theory and History of Architecture and Urban Planning, Russian Federation). The Investigation of Cultural Heritage Using Modern Scientific and Technological Achievements

Бурное развитие цифровых технологий в настоящее время уже оказывает влияние на научное исследование памятников историко-культурного наследия, выявление новых объектов и развитие археологии. При совмещении архивных, фотографических и иных данных, полученных с помощью современных технологий, возможно создание прецизионных моделей, с математической точностью воспроизводящих особенности объектов в трехмерном пространстве. Весьма перспективно применение технологий искусственного интеллекта.

Особенностью восприятия архитектурной формы и вписанных в сложный пересеченный рельеф «зданий-ландшафтов» является невозможность полноценного представления об объекте на основании традиционных архивных данных, карт и полевых исследований. С целью анализа исторической архитектурно-ландшафтной среды автором была проведена работа по созданию трехмерных компьютерных моделей крупномасштабных оборонительных укреплений в ландшафте. Применение компьютерных методов подтвердило предположение о том, что важнейшую роль при сооружении крепостей, например, крепости Владивосток, играли условия местности, вынуждавшие встраивать объекты в сложный для строительства природный рельеф, по возможности минимально изменяя его. В рамках других исследований были построены цифровые модели ландшафта с интегрированной в нее городской средой для изучения и решения градостроительных проблем ряда городов Ярославской области. Виртуальная реконструкция и моделирование позволили на новом уровне представить концепцию развития генерального плана, проекты охранных и иных зон развития городских поселений. При разработке научной проблемы «виртуальной архитектуры» был создан ряд компьютерных моделей, раскрывающих некоторые фундаментальные аспекты архитектурного формообразования.

Цифровая модель, заложенная в память компьютера и трехмерных принтеров для быстрого прототипирования, позволяет формировать материальные объекты сложной формы. Подобные технологии могут быть использованы для воспроизведения памятников, утраченных в ходе исторического процесса. Следует отметить, что с дальнейшим развитием технологии трехмерной печати расширяется также угроза фальсификации предметов искусства.

Множество памятников историко-культурного наследия на территории России и мира находятся в руинированном состоянии. Для полномасштабного решения задач исследования и сохранения таких памятников представляется необходимым создание цифрового банка данных по историко-культурному наследию с учетом существовавшего ранее и сложившегося ныне рельефа местности. Это позволит выйти на новый уровень историко-культурных исследований, увеличивая возможность корректной реставрации объектов. В этом аспекте можно говорить о возникновении новых специальностей в интересах развития историко-культурного и архитектурно-градостроительного направлений. Привлечение специалистов смежных и иных специальностей, в частности, историков, математиков, программистов, операторов дронов, сделает возможным использование достижений цифровых технологий для междисциплинарного изучения, сохранения и воссоздания историко-культурного наследия. Существенную роль здесь играет образовательная и просветительская функция и сотрудничество научно-исследовательских организаций и ВУЗов соответствующего профиля. Позитивным представляется создание государственной программы по использованию современных междисциплинарных методов для изучения историко-культурного наследия.

Исследование выполнено в рамках Плана фундаментальных научных исследований РААСН и Минстроя России на 2020 г.

изучение и сохранение культурного наследия, ландшафт, цифровые технологии, компьютерное моделирование

cultural heritage studies, landscape, digital technology, computer modeling

БУ И (Санкт-Петербургский государственный университет, Китай). Новейшие источники по современной деревянной архитектуре Северной Европы в свете проблемы высотного строительства

I BU (Saint Petersburg State University, China). The Latest Sources on Modern Wooden Architecture in Northern Europe in the Light of the Problem of High-Rise Construction

Исследование современной деревянной архитектуры стран Северной Европы — одна из актуальных проблем современной историографии. Несмотря на очевидный интерес, исследования данной темы появляются в ограниченном количестве. Научных работ, которые носят аналитический характер или претендуют на полноту исследования, к сожалению, практически нет. Очевидная причина в том, что речь идет об архитектурных проектах относительно недавнего прошлого, предметные исследования по данному вопросу еще не успели появиться. Одна из очевидных проблем, это отсутствие работ, представляющих материал северных проектов в его полноте. Набор опубликованных в них проектов ограничен и не отражает, как представляется, картину целиком.

Ограниченность и фрагментарность традиционных источников хороша видна на примере проблемы изученности проектов высотных многоквартирных домов из дерева, возводимых в последние годы в странах Северной Европы. Анализ традиционных источников демонстрирует факт обращения к наиболее ярким, но единичным проектам высотного деревянного строительства. Большинство авторов приводят в качестве примера одни и те же проекты, — это возведенный в Норвегии в 2015 году деревянный небоскреб TREET, а также первое многоквартирное многоэтажное здания PUUKUOKKA в Финляндии. Таким образом, создается впечатление, что данными проектами и ограничивается высотное деревянное строительство в странах Северной Европы. Вектор презентации данной тенденции, ее обсуждения и анализа смещается в сторону единичности, уникальности и исключительности подобных проектов.

Однако более тщательный анализ всех имеющихся в настоящий момент источников дает несколько иную картину состояния высотного жилого строительства из дерева в странах Северной Европы. Важным типом источников представляются онлайн-издания по архитектуре и профильные базы данных в интернете. Для исследования современной архитектуры и дизайна онлайн источники особенно важны, так как презентация новых проектов происходит практически одновременно с процессом их реализации, часто на стадии архитектурных конкурсов и проектов. Подобные интернет ресурсы предоставляют исследователю большой массив данных, однако, даже он не будет полным. Поэтому наиболее подробным источником, который позволяет собрать максимальное количество информации по проектам, а также проследить процесс развития современной деревянной архитектуры (как в разрезе развития национальных традиций по странам, так и по отдельным персоналиям архитекторов), являются корпоративные сайты архитектурных бюро и студий стран Северной Европы.

Анализ всего доступного массива данных с использованием онлайн баз данных и фирменных сайтов максимально широкого круга архитектурных бюро стран Северной Европы позволяет говорить не о единичных уникальных примерах высотного деревянного строительства, а о массовом применении данных практик. В настоящий момент речь идет о десятках подобных проектов, часть из них, правда, находится в стадии строительства. Однако уже очевидно, что в настоящий момент можно уверенно отметить факт формирования новой архитектурной и градостроительной тенденции, пока, возможно, находящейся в самом начале своего развития. Выскажем предположение, что аналитика данной темы находится в стадии разработки и требует, в первую очередь, последовательной систематизации и анализа материала с использованием максимального числа доступных источников.

Современная деревянная архитектура, дерево, страны Северной Европы, деревянное строительство

Modern wooden architecture, wood, Nordic countries, wooden construction