Митина Мария Николаевна
Санкт-Петербургский гуманитарный университет профсоюзов; Государственный Эрмитаж, Россия
Вопрос о том, как интерпретировать декор мелкой пластики эпохи неолита — энеолита, остается открытым. От его решения зависит направление дальнейших исследований: либо это область реконструкции реального костюма и выявления его разновидностей, либо поиск взаимосвязей между декором статуэток и орнаментацией керамики, исследование знаковых составляющих декора. Параллельно с мнением об изобразительно-орнаментальном характере декора статуэток (Новицкая; Погожева) существуют и другие: так, полагают, что подобным образом изображали татуировки (Грязнов; Погожева) или ритуальное пеленание тела умершего (Gheorghiu). Если речь идет об изображении костюма, то «орнаментальность» может быть обусловлена двумя причинами. В первую очередь стилизацией. Во-вторых — желанием воспроизвести узоры на тканях. В-третьих, и это, на мой взгляд, самое важное: для мастера именно человеческое тело является целью изображения — одежда вторична, поэтому платье не объемно, а плоскостно, что является одной из особенностей восприятия и передачи человеческого тела в раннеземледельческом искусстве (Мовша; Bailey). Костюм, таким образом — тонкая оболочка, покрывающая тело (Палагута). Неудивительно, что именно одежда является гендерным признаком. Изображение гениталий, как показывает и трипольский материал, и исследования по балканскому неолиту (Nanoglou), является не столь важным для исполнителей.
Таким образом, констатируя факт изображения одежды, мы можем определить дальнейший подход к изучению произведений неолитической пластики как предметов изобразительного искусства, где декор-одежда является важным фактором при исследовании их иконографии.