Цель данной статьи — рассмотрение практики затворничества и в особенности столпничества, как одного из факторов не только определения архитектурного планирования монастырского комплекса в целом, но и решения конкретного храмового пространства. Письменные источники и архитектурно-археологические данные свидетельствуют о распространении практики затворничества в византийской церкви. Эта гипотеза справедлива и для Древней Руси. Специфика развития монашеского движения в средневизантийскую эпоху, когда различные формы монашества перемешивались друг с другом, вызвала к жизни феномен «затворенного игумена». Следование практике затворничества могло обеспечивать более высокий авторитет и религиозный статус настоятеля, что находило свое воплощение и в архитектуре через включение кельи затворника в объемно-пространственную композицию церкви. Так в средневизантийский период отшельником можно было стать, не только уйдя на одну из «святых гор», но и оставаясь в столичном монастыре.
Результаты архитектурно-археологического исследования позволяют не только представить, как настоятель мог управлять монастырем, будучи в затворе, но и предположить, какая функция отводилась угловым помещениям на третьем ярусе Календерханэ Джами и помещениям Гюль Джами, находящимся внутри ее восточных опор.