В настоящей работе рассмотрены главные вехи становления иконографии Тайной вечери (от раннехристианских катакомб до XX в.), обозначены ее основные типы.
Параллельно приводятся результаты анализа текстов, раскрывающих отношение к Богочеловеку и человеку, место человека в мире в ту или иную эпоху («Речь о достоинстве человека» Пико делла Мирандола с ее установкой на ренессансный антропоцентризм, «Мысли» Б. Паскаля и др.).
Смысл обнаруживается при сопоставлении слова и образа — показано, как выявлялись в живописи — в ключевом для европейской традиции сюжете — проговариваемые в тексте установки того или иного течения в культуре.
Ранние изображения Тайной вечери (живопись раннехристианских катакомб, мозаика из Сант Аполлинаре Нуово в Равенне) иллюстрируют тезис апостола Павла «Церковь — Тело Христово».
Совершенство формы византийских мозаик «Причащение апостолов» и древнерусской иконы «Тайная вечеря» призвано свидетельствовать о нетленной красоте жизни будущего века.
Особое внимание уделено ренессансным мастерам от Гирландайо до Тинторетто и связи их живописи с ренессансным индивидуализмом и антропоцентризмом.
В XX в. экспрессия Э. Нольде и С. Спенсера способствует созданию ярких и убедительных образов Тайной вечери; акцент — вновь на сотелесности Христа и апостолов. Работа С. Дали «Тайная вечеря» представляется попыткой (слишком — увы! — человеческой) заглянуть за грань Воскресения и будущей жизни.
Таким образом, наиболее плодотворным периодом для становления иконографии Тайной вечери является период XI–XV вв., регионами — Византия и Древняя Русь. (В данную эпоху совершенные по форме образцы и в плане содержания остаются в русле христианской онто­логии и антропологии).
Уникальность сюжета Тайной вечери в том, что он «шире себя самого», т. е. — в силу насыщенности богословско-философскими смыслами — нередко позволяет делать фундаментальные выводы о культуре, породившей то или иное его воплощение.

 PDF