Особенностью иллюстраций Симоновской Псалтири, новгородской рукописи второй четверти XIV в. (ГИМ, Хлуд. 3), является обилие архитектурных изображений. Цель статьи — выявление возможных источников происхождения архитектурных мотивов в отдельных композициях миниатюр, а также попытка понять роль изображений архитектуры в общем идейном замысле памятника. Постройки в двух выходных миниатюрах, образующие фоны для основных изображений, находят себе относительные аналогии в тверской рукописи конца XIII — раннего XIV в. — Хронике Георгия Амартола (РГБ, МДА 100). Сооружения второй группы (в сценах из истории царя Давида и в иллюстрациях к некоторым Библейским песням) играют в композициях традиционную роль композиционных кулис,но выделяются объемностью кубических построек, рисунком в виде квадров на стенах, присутствием не только прямоугольных и арочных, но и круглых окон, а также разнообразными башенками на крышах, в том числе и островерхими, в чем отражаются мотивы западноевропейской готики. В третьей группе миниатюр (размещающихся на полях иллюстрациях к псалмам) постройки во многих случаях являются участниками своеобразного «диалога» с предстоящими перед ними фигурами (царём Давидом, Иоасафом и другими). Художниками изображаются: 1) купольные постройки византийско-русского типа; 2) прямоугольные в плане крепости с башенками; 3) островерхие башни и кивории, силуэты которых перекликаются с мотивами готических построек, в том числе с изображениями зданий в западноевропейской готической миниатюре. Далеким прототипом Симоновской Псалтири могла быть русская рукопись XI в., в иллюстрациях которой воспроизводились византийские образцы Македонского периода, а также прокламировались идеи христианского просвещения народов — «языков». Сама структура «диалогических» композиций в маргинальных иллюстрациях Симоновской Псалтири, где одним из участников беседы выступает храм, может восходить к ее предполагаемому древнему образцу. Однако готические формы изображаемых сооружений в нашей Псалтири зависят, надо полагать, от западноевропейских контактов новгородской культуры, активно развивавшихся начиная со второй половины XIII в.