В статье рассмотрены интерпретации натуроподобного стиля японской буддийской скульптуры эпохи Камакура (1185–1333). У Н. А. Виноградовой и Ю. Л. Кужеля этот стиль понимается, в частности, как свидетельство обмирщения буддийского искусства. Как я указываю, этому противоречит развитие и распространение таких практик, как помещение сакральных объектов внутрь статуй или создание «голых» изображений. Затронув причины появления и устойчивости таких интерпретаций, я обращаюсь к концепциям, которые, на мой взгляд, скорее могут помочь нам понять натуроподобный стиль камакурской скульптуры. В относительно недавних исследованиях англоязычных авторов применительно к буддийской скульптуре в целом применяется термин «живые образы», что отражает не только восприятие культовых икон на популярном уровне, но и понимание материального мира и статуй в частности на доктринальном уровне. Опираясь на русско- и англоязычные исследования, я привожу основные идеи и теории, касающиеся этих тем и распространившиеся в Японии в период Камакура. Для этого периода термин «живые» по отношению к статуям оказывается особенно актуальным — согласно японским исследователям, именно в это время распространяется вера в статуи как в живых будд (сё:дзин буцу) и именно с этой верой связывают натуроподобные элементы внешнего облика статуй и тщательную проработку их внутреннего пространства. На примере статуи Вайрочаны (Дайнити-нёрай) мастера Ункэя я подробно разбираю, как могут быть организованы «внутренности» статуи эпохи Камакура. Таким образом, я предлагаю уйти от трактовки стиля скульптуры эпохи Камакура как свидетельства обмирщения и рассматривать характерные особенности этой скульптуры в контексте веры в статуи как в живых будд.