В христианской иконографии образ дракона-змея широко известен как символ дьявола и преисподней. Самые ранние его изображения в средневековой скульптуре Армении и Южного Кавказа встречаются в VI–VII вв. в сценах со святыми воинами, убивающими дракона. В период развитого средневековья змея появляется также в каноничных сценах Грехопадния, Крещения Христа, Сошествия в Ад. Однако с X в. в церковной пластике появляются композиции, отражающие архаичные представления об этом монстре — его благие функции. Так, у многих народов небесный змей мыслился окаймляющим небосвод, разделяющим небо и землю. Он также был связан с циклами солнца и луны, которые периодически поглощались и извергались драконом. В этом отношении образ последнего был весьма близок с морскими чудовищами, в частности с образом кита пророка Ионы, что определило близость их иконографии. В геральдических композициях начала X в. с драконами и человеческим ликом в центре отразилась астральная символика монстра. Как пороговое существо, змей-дракон имел функции апотропея, что видно на целом ряде рельефов XII–XIV вв. с парными драконами на башнях, дверных проемах и окнах церквей. В последних драконы, как правило, изображались с раскрытыми ртами и переплетенными телами. Данная иконография имеет очевидные параллели с исламскими образами драконов того же времени, имеющими одинаковую астрально-апотропеическую символику.

Исследование проводилось в рамках гранта по проекту «Скульптурное убранство руинированных и мало изученных церковных комплексов Армении XII–XIV вв.» (21T-6E291), предоставленного Комитетом по науке при министерстве образования, науки, культуры и спорта Республики Армения.