Карпова Елена Вениаминовна
Государственный Русский музей, РФ
Эпоха классицизма, как известно, привнесла в скульптурный портрет характерную антикизацию изображаемых лиц. Уходят в прошлое фраки, мундиры и ордена, по которым можно достаточно точно установить время исполнения того или иного произведения, национальность и социальное положение портретированного человека. Если в бюстах представителей правящих династий, императоров, королей и герцогов, одеяние à l’antique (или полное отсутствие одежды) почти не мешает правильным определениям, слишком узнаваемыми остаются запечатленные венценосные персонажи; то для изображений частных персон, даже весьма значимых по своему статусу, одного внешнего сходства бывает недостаточно. Требуются дополнительные изыскания, позволяющие исследователю доказать справедливость возникшей гипотезы.
Музейная практика показывает, что в ходе изучения подобного портрета à l’antique решающее значение приобретает один из аспектов исследования, например, выявление его provenance, который ранее не был известен (пример – атрибуция «Портрета неизвестного» работы Й.Кирхмайера, 1818, Гос.Русский музей).
Дополнительной сложностью при изучении безымянных портретов à l’antique иногда является скудость сведений об их создателях (пример – атрибуция «Портрет военного» работы малоизвестного итальянского скульптора Дж.Кравари, 1825, Гос.Эрмитаж). В подобных случаях особое значение приобретают иконографические исследования.
Решение дилеммы «похож–непохож» зачастую может привести к весьма субъективным выводам. Между тем именно скульптура с присущей ей трехмерностью и возможностью увидеть запечатленное лицо в разных ракурсах позволяет получить наиболее полное представление о внешности портретированного. Это помогает отказаться от неверных, но ставших уже традиционными атрибуций (пример – переименование так называемого «Портрета Николая I» работы польского скульптора Т. О.Сосновского из собрания Национального музея Варшавы). Изучение данной работы, в свою очередь, доказывает несомненную роль архивных изысканий.
The era of classicism, as we all know, introduced into sculptural portraits a characteristic antiquitization of the individual depicted. Coats, uniforms and medals which can be used to accurately establish the time when a work was created and the nationality and social position of an individual, were left in the past. While busts of representatives of ruling dynasties, emperors, kings and dukes, though being attired à l’antique (or being completely nude) can easily be accurately identified, as the depicted crowned figure remains quite recognizable, for depictions of private citizens, even those who were very significant in terms of status, a close resemblance is not enough to accurately identify the person. Additional research is required to allow the researcher to prove the validity of their hypothesis. Museum practice shows that in course of studying such a portrait à l’antique, one of the aspects of the research takes on a decisive significance, for example, the determination of its provenance, which was previously unknown (one example is the attribution of Portrait of an Unknown Man by Josef Kirchmayer, 1818, State Russian Museum).
An added complication to the study of portraits à l’antique missing a name is that information about their creators is sometimes scarce. An example of this is the attribution of Portrait of a Soldier, a work by G. Kravari, a minor Italian sculptor 1825, the State Hermitage). In such cases, iconographic research takes on considerable/crucial significance. Trying to solve the dilemma of “looks like/does not look like” can often lead to highly subjective conclusions. Sculpture, however, with its inherent three-dimensionality and the possibility to see the depicted face from different angles, allows us to get a more complete understanding of the appearance of the person who is the subject of the portrait. This helps us to reject incorrect attributions that have already been made. One example is the renaming of the so-called Portrait of Nicholas I, a work by Tomasz Oskar Sosnowski, from the National Museum, Warsaw. The study of this work, in turn, shows the undeniable role of archival research.