Актуальные проблемы теории и истории искусства

КУРДЮКОВА ДАРЬЯ ЕВГЕНЬЕВНА (Российский институт театрального искусства, Российская Федерация). Переконструируя святыню. Образ Иерусалима в живописи Антверпена XVI в.

DARIA KURDIUKOVA (Russian Institute of Theatre Arts, Russian Federation). Reimagining the Holy Place: The Image of Jerusalem in Antwerp Painting of the 16th Century

Давно утвердилось мнение, что образ Иерусалима в живописи фламандских примитивов и их последователей XVI в., как правило, фантазийный. Но дело обстоит сложнее, и эту «фантазийность» нужно как минимум дифференцировать.

Иконографические исследования показывают, что в живописи разных городов этого региона распространились разные архитектурные типы, с которыми художники ассоциировали образ Иерусалима. В 1510-е гг. в Антверпене появляется свой тип (самые ранние примеры связаны с творчеством Иоахима Патинира). Он широко распространился в 1520-30-е гг. среди романистов, антверпенских маньеристов и некоторых других художников (у Херри мет де Блеса, Яна Госсарта, Йоса ван Клеве, Яна де Бера, Питера Кука ван Альста и др.), но встречался и позже (например, у Питера Брейгеля Ст.). Главное, что все эти мастера так или иначе были связаны с Антверпеном, даже если это было временно (как в случае брюссельского придворного художника Бернарда ван Орлей).

Об авторитетности «антверпенской» типологии свидетельствует количество работ: она появляется не только у мастеров первого ряда, но и у анонимов (помимо живописи один из важных примеров тут - архитектурные рисунки мастеров Антверпенской книги набросков из Гравюрного кабинета Городских музеев Берлина: в них явно прослеживается связь с образом Иерусалима в живописи того времени). И даже в декоративно-прикладном искусстве.

Удивительно, что Антверпен не заимствовал тот образ Иерусалима, который стал весьма популярным уже c XV в. в живописи Брюгге. Хотя распространившийся в Брюгге образ гораздо точнее - насколько это тогда было возможно - передавал облик Иерусалима. «Антверпенская» типология фантастичнее, и по сути своей она гибридна. Возможно, сохранявшийся в живописи Брюгге и в XVI в. тип тоже сыграл роль в ее формировании, но Антверпен, ставший в XVI столетии одним из самых могущественных торговых городов, явно заимствовал и из других источников. В частности, из итальянских, причем связанных не только с образом Иерусалима, но, может быть, и Рима.

В фокусе внимания в данном случае оказывается попытка проследить, как этот архитектурный тип, по сути гибридный, появился в Антверпене и, главное, как он эволюционировал. Это развитие довольно точно отражает дух маньеризма и символическое положение Антверпена на карте Европы XVI в., контакты антверпенских маньеристов с Италией и дух эпохи в целом.

Во-первых, круг сюжетов, в которых встречается этот архитектурный тип, существенно расширяется. Это не только Страстной цикл, но и образ Мадонны с младенцем, и даже сюжеты, не имеющие непосредственного отношения к жизни Христа (причем сюжетное размывание границ произошло уже в 1510-х - в «Чуде Св. Екатерины» Иоахима Патинира из венского Музея истории искусства и в его же «Разрушении Содома и Гоморры» из Музея Бойманса - ван Бёнингена в Роттердаме).

Кроме того, во второй половине и в конце XVI столетия меняется смысл образа. Его развитие шло параллельно с ростом популярности образа Вавилонской башни, что хорошо видно, в частности, в творчестве Абеля Гриммера. Эпоха переконструирует, переосмысляет образ Иерусалима, и в довольно парадоксальном духе. Он начинает сближаться с образом Вавилона, хотя, разумеется, речь не идет о слиянии или замещении. Может быть, это произошло через влияние Рима. Поэтому в определенном смысле  «антверпенский» тип - образ-перевертыш."

Образ Иерусалима, Антверпен, маньеризм, Вавилонская башня, Иоахим Патинир, Херри мет де Блес, Ян Госсарт, Абель Гриммер

The Image of Jerusalem, Antwerp, Mannerism, the Tower of Babel, Joachim Patinir, Herri met de Bles, Jan Gossart, Abel Grimmer