Шлыкова Татьяна Викторовна
Ассоциация искусствоведов (Санкт-Петербург), Россия
Обращение к философским категориям частичности и целостности произведения искусства становится сегодня одной из наиболее ярких примет исследований искусствоведов и творческих изысканий художников. Тема фрагментированности, поврежденности, утраченной цельности все чаще вводится как «камертонная» формально-композиционная идея при создании произведений как изобразительного, так и прикладного искусства отечественными и зарубежными художниками. Более того, сознательно «обыгрывается» не только мотив повреждений, утрат, патины времени, но и тема воссоздания, реставрации произведения (достаточно вспомнить, например, полотна Г. Богомолова).
Корни этой тенденции восходят, думается, к склонности эпохи постмодерна к бесконечному цитированию наследия предыдущих эпох, а значит, к подспудному отношению к культурному «багажу» человечества как к источнику и, следовательно, к тексту в широком понимании этого слова (и здесь можно вспомнить известное высказывание Ж. Деррида о том, что стол — это текст). И, коль скоро речь идет об источнике, неизбежно встают вопросы исторических напластований, «шумов», утрат и, соответственно — прочтения, реконструкции, интерпретации.
Как нельзя более важными эти вопросы оказались сегодня для методологии научной реставрации произведений искусства. Ю. Г. Бобров убедительно показал, что, на каких бы пуристских позициях невмешательства в памятник ни стоял реставратор, он неизбежно вносит нечто не только в его материю, но и в его художественный «текст». Другими словами, реставрация в любом случае есть интерпретация: хотя бы потому, что так называемые «техническую» и «художественную» ее стадии невозможно полностью отделить друг от друга.
Особую остроту и значимость проблема соотношения части и целого приобретает в области реставрации при восполнении утрат. Задача реставратора — не воссоздание «первоначального» вида произведения (что было бы методологической ошибкой), а восстановление художественной целостности его облика, его «потенциального единства». Важно подчеркнуть, что реставратор, хотя и находится на позициях исследователя, а не художника, для реализации данной задачи должен обладать высококачественными художественными компетенциями. И художник, создающий новое произведение, и реставратор, работающий с уже существующим, в своей профессиональной практике имеют дело с одними и теми же фундаментальными категориями части и целого.