Шик Ида
Государственный Эрмитаж, Россия
«Уроки Леонардо, предлагавшего своим ученикам нарисовать то, что видят они на старой, в трещинах, стене — общезначимое, но достаточно характерное для каждого, — пока еще не поняты во всей своей глубине», — писал А. Бретон. Идея использования случайного образа в поисках вдохновения или ответов на запросы бессознательного активно применялась в искусстве сюрреализма. В сюрреалистической фотографии мотив «старинной параноидной стены» (пользуясь термином А. Камиен-Каждан) получил различные прочтения.
Фотограф может выхватывать из реальности готовые изображения (работы Брассая из серии «Граффити» 1933–1956 гг.), показывая, как фактура стены участвует в создании образа, или легко считываемые формы (Э. Медкова «Глаза» 1962 г., «Торс» 1965 г., К. Д. Лафлин «Волшебная гора» 1955 г.). Название при этом служит зрителю ориентиром для прочтения работы.
Поверхность с богатой фактурой и случайными изображениями может подаваться и как эстетически самоценный объект, приближаясь к абстракции. Зачастую зрителю не дается никаких явных подсказок — ему предлагается развить свой собственный, говоря словами А. Бретона, «дар параноической интерпретации» (Ф. Соммер «Найденная живопись» 1949 г., снимки из цикла А. Ножички «Дополнительные свидетельства» 1958–1961 гг.).
Живописная фактура стены также может использоваться фотографом в качестве элемента произведения (например, как фон), нередко обрастающего историко-культурными аллюзиями, которые зрителю предстоит прочесть (Ф. Соммер «Макс Эрнст» 1946 г., К. Д. Лафлин «Голова в стене» 1945 г.).
Все эти работы объединяют такие важные для сюрреализма концепты, как найденный объект, автоматизм и ассоциации. Применение «уроков Леонардо», таким образом, позволило фотографам-сюрреалистам показать, что сюрреальность есть непосредственная часть самой реальности, нуждающаяся лишь в раскрытии и осмыслении.