Theses 2020

СПИРГИС РОБЕРТ ВАЛТЕРОВИЧ (Институт истории Латвии при Латвийском Университете, Латвия). Растительный орнамент ливских овальных фибул конца XII–XIII вв. в контексте средневекового христианского искусства

ROBERTS SPIRĢIS (Institute of Latvian History at the University of Latvia, Latvia). Floral Design of the Liv Oval Brooches of the 12^th–13^th Centuries in the Context of the Medieval Christian Art

Как одну из самых главных особенностей материальной культуры ливов можно выделить продолжительное использование парных черепахообразных или овальных фибул, назначением которых было застегивание в плечах женского сарафана. До того как на рубеже X и XI вв. в низовье Даугавы создаются первые на месте изготовленные овальные фибулы, ливские женщины носили выполненные в скандинавском зверином стиле привозные образцы этого украшения. Новый поворот в ювелирном искусстве древних ливов наметился с появлением в середине XII в. фибул с растительным орнаментом. Вместе с овальными фибулами элементы растительного орнамента – такие как так называемые пальметты и листья аканта – начинают широко использоваться при оформлении цепедержателей, подвесок, поясной гарнитуры, оружия и других предметов.

Известно, что происхождение растительного орнамента надо искать на Востоке, и оно связано с символом райского сада. Эту идею переняло и христианское искусство. Нескончаемое переплетение дерева жизни, цветов, лавровых листьев и гроздей винограда символизировали устройство Царства Божьего или рая, в который попадут души праведных христиан после смерти.

Проведенное исследование иконографии ливских фибул позволяет придти к заключению, что семантика растительного орнамента здесь несколько сложнее и выходит за рамки простого отображения райских кущ. Поэтому предлагаемый реферат будет посвящен не только рассмотрению отдельных деталей, так называемых фибул с пальметтами. Исследование призвано раскрыть христианские сюжеты как местных украшений (символика Голгофы и пяти добродетелей), так и показать целенаправленность внедрения символики новой религии в декоре их скандинавских предшественников (изображение четырех Евангелистов, креста, рая и пут сатаны).

Выявленные византийские прототипы среди императорских регалий и в иконографии Богоматери помогают пролить свет на возможный контекст появления овальных фибул в Северной Европе и объяснить продолжительность использования этого вида украшений у ливов в Восточной Прибалтике.    

ливы, овальные фибулы, растительный орнамент, христианизация, символика

Livs, oval brooches, floral design, Christianization, symbolism

КОВАЛЬЧУК ЛАДА ИГОРЕВНА (МГУ имени М.В. Ломоносова, Российская Федерация). Тип хора с деамбулаторием и венцом капелл в церквях францисканцев: к проблеме готики в Италии

LADA KOVALCHUK (Lomonosov Moscow State University, Russian Federation). Ambulatory and Radiating Chapels within Franciscan Churches: Toward the Problem of Italian Gothic Architecture

В плане и организации пространства некоторых францисканских церквей в Италии в XIII–XIV вв. появляется типология хора с деамбулаторием. Во францисканской архитектурной традиции тип апсиды с деамбулаторием и венцом капелл встречается весьма редко. Единичные примеры такой планировки апсиды известны по церквям францисканцев в Болонье, Падуе, Пьяченце, где они появились довольно рано. В неаполитанской церкви Сан Лоренцо Маджоре апсида возводилась позже, при правителях Анжуйской династии (Карла I и Карла II). В исследовательской литературе неоднократно подчеркивалось, что структура хора Сан Лоренцо Маджоре восходит к памятникам готической архитектуры Франции, прежде всего цистерцианским церквям, построенным под патронажем королевы Бланки Кастильской. В последние десятилетия эта точка зрения была скорректирована. Несмотря на то, что крайне проблематично выявить в качестве образца Сан Лоренцо Маджоре конкретный памятник, заальпийские влияния на архитектурную программу Сан Лоренцо Маджоре все же бесспорны, при этом принципы подражания не всегда однородны и нуждаются в более тщательном определении, учитывающем и пути развития готики в регионах Франции.

Эту проблематику предлагается рассмотреть в том числе и в историографическом контексте. Например, в своей программной статье, вышедшей в 1991 г., историк архитектуры Марвин Трахтенберг предлагал и вовсе отказаться от взгляда на итальянскую архитектуру Высокого Средневековья сквозь призму французской готики. В докладе предлагается развить это проблематику.

Италия, готическая архитектура, францисканцы, апсида, деамбулаторий, Неаполь           

Italy, Gothic architecture, Franciscans, apse, ambulatory, Naples

ДЯДЮНОВА НАТАЛИЯ АРТУРОВНА (МГУ имени М.В. Ломоносова, Российская Федерация). Проблемы изучения каталонской романской иконографической традиции XI–XII веков

NATALYA DYADYUNOVA (Lomonosov Moscow State University, Russian Federation). Catalan Romanesque 11^th–12^th-Century Iconographic Tradition: Approaches and Issues

Каталонское романское искусство XI-XII веков представляет собой уникальное явление, которое в разное время вбирало в себя различные влияния, породив таким образом совершенно исключительную в своем роде художественную традицию. На протяжении последних ста лет она неоднократно привлекала интерес исследователей, которые по сей день пытаются установить точные источники происхождения национального искусства этого региона. Предметом данного исследования являются история изучения и проблематика основных работ, опубликованных с начала т.н. "каталонского ренессанса" (1833-1892) до настоящего времени и посвященных каталонским произведениям искусства Средних веков, а также изменение актуализации тех или иных проблем в зависимости от социально-политического контекста в Каталонии. Процесс изучения каталонского романского искусства является, по мнению автора, крайне показательным, так как отражает не просто все стадии исследования этой традиции - от Всемирной выставки в Барселоне (1888) и открытия первых образцов монументальной живописи, а также их последующего знаменитого переноса в Национальный музей каталонского искусства в Барселоне (1907-1921) до новейших исследований в области иконографии - но и указывает на взаимосвязь этих этапов изучения с актуальной социополитической обстановкой в Каталонии. Таким образом, целью исследования стало стремление отразить специфику изучения национального каталонского искусства в разные исторические периоды (в конце XIX - начале XX века на заре формирования каталонского национализма, в период диктатуры генерала Франсиско Франко с 1936 по 1975 и уже в наши дни, когда каталонская националистическая идея зазвучала с новой силой) в зависимости от меняющегося социокультурного и политического контекста.

Следует выделить две ключевые проблемы, затрагиваемые в анализируемых исследованиях: проблема датировок и проблема авторства основных памятников каталонской романской живописи. Последняя особенно важна в каталонской историографии, так как установление личности мастера позволило бы говорить не только однозначно о круге созданных им произведений, но и о предполагаемом географическом происхождении автора и, соответственно, самой каталонской романской живописи.

Тем не менее, с конца 1980-х годов и вплоть до сегодняшнего дня внимание каталонских исследователей сконцентрировано на проблемах, отражающих комплексность каталонской романской иконографической традиции (взаимосвязь между отдельными видами искусства, влияние литургии). Использование не только стилистического, но и иконографического метода, а также новейших подходов таких, как химико-технический анализ, позволило современным каталонским авторам выявить пути и источники происхождения этой традиции и представить свое национальное искусство в актуальных исследованиях как самобытное, независимое от испанского искусства, но вовсе не изолированное от искусства средневекового Средиземноморья, что, безусловно, отражает современные сепаратистские настроения в Каталонии.

Каталония, романская живопись, проблемы изучения, историография, национальное искусство, иконографическая традиция

Catalonia, Romanesque painting, study issues, historiography, national art, iconographic tradition

СЫЧЕВА ЮЛИЯ АНДРЕЕВНА (МГУ имени М.В. Ломоносова, Российская Федерация). Два маасских листа с ветхозаветными композициями в контексте актуальных исследований проблемы образца и копирования в романском искусстве

IULIIA SYCHEVA (Lomonosov Moscow State University, Russian Federation). Two Mosan Leaves with the Old Testament Scenes in the Context of Current Studies of Models and Copying Processes in Romanesque Art

В Библиотеке Льежского университета и в Музее Виктории и Альберта хранятся два листа, созданных ок. 1150–1170 гг. и происходящих из маасского региона. Листы имеют схожую структуру: с двух сторон помещены по две ветхозаветных композиции. В листе Виттерт из Льежа (Université de Liège. Bibliothèque, Ms. 2613) с одной стороны в двух регистрах изображено Жертвоприношение Авраама, с другой – Благословение Иаковом Ефрема и Манассии (верхний регистр) и Благословение сыновей Иакова (нижний регистр). Лист из Лондона (Victoria and Albert Museum, Ms. 413) содержит следующие композиции: Приношения Каина и Авеля, Убийство Авеля, Встреча Авраама и Мелхиседека и Пленение Лота.

История изучения этих листов насчитывает более 100 лет, однако им не было посвящено ни одного специального исследования. Между тем, уже в 1930-е гг. был намечен интересующий нас аспект рассмотрения данных памятников – назначение листов. К. Узенер первым в 1933 г. выдвинул предположение, что лист из Льежа является фрагментом манускрипта, хранящегося в Гравюрном кабинете Государственных Музеев Берлина (Ms. Hs. 78 A6). Рукопись из Берлина содержит несколько листов с полностраничными миниатюрами, разделенными, как и листы из Льежа и Лондона, на два регистра, в которые помещены сюжеты из книги Бытия и сцены из жизни Христа. В фундаментальном исследовании А. Грабара и К. Норденфалка о романской живописи (1958) листы из Льежа, Лондона и Берлина упомянуты как фрагменты одной или двух Псалтирей. Предположение о том, что берлинская рукопись представляет собой цикл иллюстраций к Псалтири, в 1970-е гг. поддерживали Э. Клемм и Х. Сварценский, отметившие ряд сближений между композициями рукописи и маасскими памятниками книжной миниатюры и декоративно-прикладного искусства. Роль предваряющего цикла перед Псалтирью как своеобразного «учебника иконографических схем» поддерживается исследователями данного типа иллюстрации (Ф. Вормальдом, Дж. Хендерсоном).

С 1980-х гг. наметилась тенденция отказа от версии о вхождении берлинского, льежского и лондонского фрагментов в состав Псалтири. В статье 1980 г. Г. Чапмен предположила, что листы из Лондона и Льежа были частью ветхозаветного цикла, выполняющего роль «тетради моделей». Принцип подбора сцен Чапмен связала с прообразовательным значением сюжетов.

В исследованиях последних лет берлинский фрагмент упоминается как «Псевдо-псалтирь», а некоторые композиции из Листа Виттерт и листа из Музея Виктории и Альберта сопоставляются с композициями памятников, в иконографической программе которых использован типологический параллелизм ветхо- и новозаветных сцен. Однако комплексно это явление пока не было осмыслено.

Версия о роли листов из Льежа, Лондона и Берлина как образца для художников и мастеров-эмальеров представляется актуальной в контексте проблемы модели и копии, которая является одной из самых исследуемых в современной медиевистике. Сравнительный анализ листов и памятников книжной миниатюры и декоративно-прикладного искусства позволяет сделать некоторые предположения о путях распространения типологической иконографии, востребованной в рейнско-маасском регионе.

средневековая миниатюра, христианская иконография, типологический принцип, модель и копия, романское искусство

medieval book illumination, Christian iconography, typology, models and copying processes, Romanesque art

САСОНКО КРИСТИНА ОЛЕГОВНА (Фонд содействия развитию образования, науки и искусства «Новое искусствознание», Российская Федерация). Das Starßburger Münster или Notre-Dame de Strasbourg? Немецкая и французская историография средневекового искусства

KRISTINA SASONKO (New Аrt Studies Foundation, Russian Federation). Das Starßburger Münster or Notre-Dame de Strasbourg? German and French Historiography of Medieval Art

Возросший в XIX веке интерес к средневековому искусству глубоко затронул изучение страсбургского кафедрального собора. Многочисленность и тематическое разнообразие публикаций и исследований демонстрируют высокую степень изученности процесса создания собора и его скульптурного оформления. Однако, более ста пятидесяти лет спустя, исследования продолжаются, открывая новые актуальные перспективы для осмысления.

Анализируя историографию скульптуры страсбургского собора, можно выделить несколько основных направлений исследований: определение стиля, влияния, а также датировки создания отдельных скульптурных ансамблей.

Начиная с середины XIX века исследования в подавляющем большинстве были посвящены определению стиля скульптуры южного портала, который станут называть «переходным» или «примитивным» (Ф. Куглер и Ф. Адлер). В 1890-х гг. на первый план выходит выявление возможных влияний при создании скульптурного ансамбля: локальных византийских, Шартра и Реймса (Э. Мейер, К. Франк-Обераспарх, Л. Даше). В начале XX века внимание обращается к проблеме датировки сскульптуры, остающейся актуальной до конца 1990-х годов (Г. Дую, О. Шмитт, В. Ханс, Х. Рейгард и др.). Э. Панофский в своих работах также уделяет внимание датировке и влиянию при создании скульптур страсбургского портала. Начиная с 1950-х годов появляются обширные коллективные монографии, посвященные собору и его скульптуре. Важнейшими авторами конца XX начала XXI века Р. Рехтом, Ж-Ф. Мейером, С. Бенгель написаны многочисленные статьи и несколько монографий, посвященных вопросам архитектуры, скульптуры и хронологии строительства.

Сопоставляя и анализируя собственно произведения историков искусства, выявляются определенные различия подходов немецкой и французской школы искусствоведения в изучении страсбургской готической скульптуры.

На протяжении всего времени изучения представители немецкой школы в основном сосредоточены на позиционировании «национального авторства», делая акцент на том, что скульпторы и строители были выходцами из немецких земель; на иконографии и выборе тем оформления порталов, выделяя специфические сюжеты, характерные для церквей и соборов Священной римской империи. Французские исследователи в первую очередь используют социально-экономической подход, подробно анализируя причины и источники поступления финансирования при строительстве. Они также уделяют вниманиепоиску французских влияний на формирование скульптурного оформления.

В докладе впервые выявляются общность и различие принципов и подходов французской и немецкой искусствоведческих школ по отношению к изучению страсбургского кафедрального собора. С середины XIX века, благодаря научному изучению средневековой художественной культуры уточняются термины, создаются музеи, формируются национальные научные школы, их методы и традиций. В XX веке развиваются такие научные дисциплины, как иконография, иконология, венской школы искусствознания, семиотика, феноменология, школы «Анналов». Все это сопровождается расцветом искусствоведческих школ Франции и Германии, которые на протяжении полутора веков развиваются обособленно, а порой и взаимоисключают друг друга. Однако, в начале XXI века немецкие и французские подходы постепенно сближаются, выявляя новые направления и перспективы осмысления в изучении готического искусства и скульптуры в частности.

скульптура, средневековая скульптура, историография, историография средневекового искусства, страсбургский собор, Панофский, Рехт

sculpture, medieval sculpture, historiography, historiography of medieval art, Strasbourg Cathedral, Panofsky, Recht

ДОИГ АЛЛАН (Оксфордский Университет, Великобритания). Гордость и покаяние: памятник Алисе Чосер в историческом контексте

ALLAN DOIG (University of Oxford, United Kingdom). Pride and Penitence: The Alice Chaucer Monument in Its Historical Context

Deep in the Oxfordshire countryside, in a fold in the landscape, lies the small village of Ewelme where in the parish church one of the greatest European medieval sculptural monuments is to be found. In the final bay of the arcade between the Chancel and the Chantry chapel is the tomb of Alice Chaucer, Duchess of Suffolk and granddaughter of the consummate poet, Geoffrey Chaucer.

The monument is carved in alabaster with a full-length effigy of Alice in court robes with the insignia of the Order of the Garter on her arm. She is an imposing figure. Above her is a magnificent canopy, also carved in alabaster, as is the rest of the monument. The tomb chest is surrounded by angels bearing the coats of arms of some of the grandest individuals and families in the land, all connections of Alice. Below the tomb chest is open tracery, revealing a confined space containing a second effigy of Alice in death, her hand barely holding the shroud sufficiently to maintain her modesty. The wizened semi-naked figure gazes with half-open eyes at paintings of her patron saints on the soffit of the tomb-chest, visible to the living only with the awkward use of a hand-mirror.

This complex monument is not just an example of the contemporary taste for the macabre, it is an encapsulation of the sense of inner conflict in the face of a deep uncertainty, both in this world and the world to come. It shows both pride and penitence, which is also demonstrated in her patronage which surrounds the monument, the Foundation of God’s House. The Foundation included the Chantry Chapel, a cloister of almshouses attached to the west end of the church, and beyond them the village school. Remarkably all three continue to function, though worship in the chapel was decoupled from its role as a chantry at the Reformation.

The Foundation of God’s House carried out perpetual good works in educating the young and housing the poor, who in turn would pray for the Founders and their family, and the chaplains would say masses for their souls as part of a tariff in an economy of salvation, so to speak.

In a sense this charity is a remarkable survival, but there are many other examples of almshouses, schools and Colleges that have been refounded, placed under new statutes, or otherwise transformed into modern institutions, for example almshouses in nearby Abingdon (also under the patronage of Alice’s husband), Eton College and King’s College Cambridge (both founded by Henry VI to whom the Duke was chief advisor) to name only a few. Patronage and the religious doctrine driving it were on the cusp of change.

sculpture, monument, patronage, chantry, purgatory, politics

скульптура, памятник, покровительство, часовня, чистилище, политика

ЛИЧМАНОВА ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА (Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», Российская Федерация). Развитие композиции quincunx в IV–VIII веках

ELENA LICHMANOVA (The National Research University Higher School of Economics, Russian Federation). The Development of the Quincunx Scheme in the 4^th–8^th Centuries AD

The quincunx is a term that describes a centered, symmetrical five medallion scheme. This scheme might form an ornament or a composition for figurative imagery. The first examples of the quincunx appeared in Roman art but its wider dissemination occurred in the later centuries of the first millennium. Eventually, the quincunx formed the composition for one of the main medieval iconographies, the so-called Maiestas Domini. Despite the significance and considerable popularity of this composition in early medieval art, it didn’t draw much attention in historiography. A monograph by Bianca Kuhnel in 2003 stands out as the only publication on the subject, but it deals primarily with the Carolingian period, and doesn’t thoroughly treat the origins and the earliest development of the quincunx scheme.

In this paper, we will be analyzing the earliest history of the quincunx. We will discuss the quincunx arrangement in Roman art of the 1^st–3^rd centuries, but our primary focus will be on its consequent implementation in Christian art, from compositions in Catacomb frescoes and manuscript illuminations to the patterns on jewelry pieces and coins. The main question of this paper regards the circumstances and reasons of the appearance of the quincunx scheme in various media, and also the problem of its spread during the 4^th–8^th centuries. The analysis of a wide selection of artworks with the quincunx ornament and the figurative quincunx composition has shown that the quincunx emerges under two main conditions. The first is the combination of a circle and a square: the square’s empty angles demand four additional elements to balance the central roundel. The second is the presence of a cross pattern. The latter formally connects the quincunx with the most recognizable and powerful image of Christian faith. Thus, we suggest that the wider dissemination of the quincunx scheme that coincidentally occurred from the 4^th century AD onward might be due to its resemblance to the cross pattern. And, although the quincunx initially appeared in a pagan context, its spread is related to the process of Christianization.

Cредневековое искусство, художественная композиция, quincunx

Medieval art, composition, quincunx

ХЕЙРЕМАНС АЛИНА МИХАЭЛОВНА (Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», Российская Федерация). Изображение пословиц во фламандском маргинальном искусстве XIII–XV веков

ALINA HEIREMANS (The National Research University Higher School of Economics, Russian Federation). Representation of Proverbs in Flemish Marginal Art of the 13^th–15^th Centuries

In my current research, I attempt to draw a link between marginal imagery found in Flemish illuminated manuscripts and medieval Flemish and French proverbs, proving that marginalia and folklore have many points of intersection.

A common motif, found in the margins of Flemish manuscripts, shows a man and a woman (or two women) fighting for the britches and most likely refers to the proverb “Whoever wins the britches gets the man”. The proverb is closely related to two 13^th-century fabliaux, the “Fabliaux d’Estourmi” and the “Fabliau de Sire Hains et de Dame Aniense”; central to all of these is a competition between wife and husband for the man’s britches, which will verify mastery of the household. Many of the marginal images are associated with nudity and, more specifically, with the lower stratum of the body. A common inhabitant of the marginal realm is a nude, or a half-nude man pointing to his buttocks or often plugging his arse with a finger, which might allude to the saying “Plug your arse and you can’t shit” (“A resoun pert le chïer qe soun cul estope”) or could otherwise be the gesture of “mooning”, that is, exposing the buttocks at someone, itself being a sign of defiance or insult. Many images would refer to the sayings “It’s as true as the fact that an arse can sing” (“Il est vrai tout ainsi comme le cul chante”) and “He makes a thunder out of a fart” (“Hij maakt van een scheet een donderslag”), celebrating the “musical gift” of the arse. The musical butt is frequently encountered in the margins of Flemish manuscripts, and a bagpipe or trumpet appears to be its favourite instrument, as farting would often be compared to trumping in many sayings. A Flemish expression “He shits on the whole world” (“Hij beschijt de geheele wereld”), which became best known through Brueghel’s painting “Netherlandish proverbs”, is reflected in a marginal image of a man, defecating on a globe, is found in the 15^th-century book of hours of Roland de Wedergate (MS 158). A Flemish saying “He shits eggs without shells” (“Hij schijt eieren zonder schalen”) might have inspired the recurring image of a man, sitting on the nest full of eggs.

The manuscripts mainly used in the study are the 13^th century “Arthurian Romance” (Beinecke Rare Book Library, MS 229) and “Speculum doctrinale” (Openbare Bibliotheek, MS 251), the lavishly decorated “Romance of Alexander” (Bodleian Library, MS Bodl. 264) and “Les Voeux du Paon” (Pierpont Morgan Library, MS Glazier 24), both completed in the 14^th century, the 15^th century “Hours of Mary of Burgundy” (Österreichische Nationalbibliothek, Cod. 1857), “Hours of Joanna the Mad” (British Library, MS Add. 18852) and the book of hours of Roland de Wedergate (Médiathèque municipale Jean Lévy, MS 158).

Мarginalia, folklore, proverbs, Flanders

Маргиналии, фольклор, пословицы, Фландрия

МАМЛИНА АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА (Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», Российская Федерация). Визуальная культура дома Висконти на рубеже XIV–XV веков

ALEKSANDRA MAMLINA (The National Research University Higher School of Economics, Russian Federation). The Visual Culture of the Visconti House at the Turn of the 14th-15th Centuries

К сожалению, в традиционной историографии Милан эпохи раннего Возрождения до сих пор пребывает в тени блестящей Флоренции, в то время как необходимость в пересмотре бытующих клише давно назрела.

Территориальная экспансия Висконти на рубеже XIV–XV веков сопровождалась их растущим интересом к сфере искусства. Начиная с Аццоне Висконти (1329–1339), принимавшего в Милане Джотто, в культурной политике династии прослеживается единая установка, поддерживаемая, в той или иной мере, многими представителями этой семьи. С целью легитимации власти и укрепления личного и семейного авторитета, сначала архиепископ Джованни Висконти (1339 –1349), а затем Джангалеаццо Висконти (1395 – 1402) и его сын Филипппо Мария (1412–1447) кладут начало нескольким масштабным проектам, затрагивающим немаловажные аспекты интеллектуальной и культурной жизни графства – строительству и богатому украшению дворцов, соборов и монастырей, основанию университета и библиотеки. Эти проекты сосредотачиваются вокруг трех стратегически и идеологически важных пунктов: Милана, Павии и Монцы. Выбор в пользу именно этих центров едва ли можно назвать случайным: посредством стратегий визуализации и вербализации, нашедших воплощение в упомянутых проектах, Висконти способствуют формированию представлений о знании и власти, а также о собственной династической идентичности; важнейшим инструментом в этом процессе является обращение к культуре лангобардов.

Цель доклада – продемонстрировать общие тенденции и характерные черты знаковых произведений искусства, выполненных по заказам упомянутых представителей дома Висконти. К обсуждению предлагаются типологически разные источники, такие как: заново открытые в 2011 году фрагменты цикла фресок в архиепископском дворце Милана, скульптура Миланского Дуомо, книжная миниатюра библиотеки Висконти в Павии, предметы декоративно-прикладного искусства и росписи капеллы Теоделинды в кафедральном соборе Монцы.

Анализ визуальных источников для изучения эпохи, традиционно исследуемой на материале письменных или этнографических источников, существенно расширяет возможности ее репрезентации и позволяет детальнее изучить особенности восприятия визуальных источников их современниками.

Для достижения поставленной цели задействованы методы исторического исследования, хотя и с опорой на методологию искусствознания, там, где это касается истории образов и сопутствующего иконологического анализа.

Ренессанс, визуальная культура, Ломбардия, придворная культура, искусство, Висконти

Renaissance, visual studies, Milan, court culture, art, Visconti