В позднеантичном и раннехристианском искусстве известен ряд тем, которые встречаются и в искусстве Сасанидского Ирана, среди них — сцена «сбора винограда». Параллельному рассмотрению и сравнительному анализу данной темы в трех культурных традициях пока не было уделено должного внимания в специальной литературе, этот вопрос нуждается в отдельном исследовании. Подобное исследование может оказаться весьма полезным в трактовке символических и иконографических особенностей композиции.
Сцены «сбора винограда» впервые появились в античном искусстве и были связаны с культом Диониса. В позднеантичную и раннехристианскую эпоху подобные сцены часто изображались на напольных и настенных мозаиках Рима и восточно-римских провинций, а также на мраморных саркофагах. В христианской традиции сцены «сбора винограда» были переосмыслены в соответствии с христианской религиозной традицией, где вино стало символом искупительной жертвы Христа и таинства Евхаристии.
В раннесредневековом искусстве Армении тема «сбора винограда» известна на рельефе VI–VII вв. из Двина, где в кустах виноградника изображены собирающие урожай женские фигуры с корзинами на спине. Такая композиция в контексте христианского искусства выражала идею спасения через Христа и вечной жизни в Раю. Тема «виноградника» развита на фасаде храма Звартноц (VII в.), а в дальнейшем и на фасаде церкви Св. Креста на острове Ахтамар (X в.).
В искусстве Сасанидского Ирана сцены «сбора винограда» многократно повторяются на серебряных сосудах и блюдах VI–VII вв. Здесь «собирателями» винограда выступают юноши и девушки, а вместе с ними и различные животные — зайцы, лисы, медведи, птицы и др. В данных сценах, так же как и на раннехристианских мозаиках, виноградные гроздья имеют огромные размеры, до половины роста фигур людей и животных. Эта иконографическая деталь, общая как для Сасанидских, так и для христианских памятников, подчеркивала аллегорический характер сцен, в основе которых лежал символический образ Небесного Рая.

 PDF