Во второй половине XIX в. европейская монументальная пластика переживает большой творческий подъем. В России этот процесс также проявил себя в полной мере. При этом характер образного решения и способов его реализации претерпевает заметные изменения по сравнению с первой половиной столетия. Прежде всего это связано с изменением роли зрителя. Зритель становится гораздо более активным участником процесса постановки творческой задачи, выбора проекта, его корректировки и оценки полученного результата. Расширение социальной базы реципиента монументального образа предъявляет новые требования к мастеру: он закономерно начинает ориентироваться на менее подготовленного зрителя. Результатом такого подхода становятся многие изменения в выборе средств выразительности, в том числе в активном введении дополнительных информационных акцентов. Как результат в целом ряде проектов предмет становится гораздо более активным участником композиции, чем собственно пластический образ, в основном традиционно сориентированный на презентацию пластики человеческого тела. Это положение оказывает прямое воздействие на целый ряд творческих установок, например, принципиально изменяя отношения мастера к материалу, корректируя вопросы пропорционирования и масштабирования в скульптуре. Одним из ярких примеров такого нового метода построения скульптурного образа явился памятник «Тысячелетие России» в Великом Новгороде. Преодоление данной несамостоятельности творческого мышления выпадет на долю представителей московской скульптурной школы следующего поколения — рубежа XIX-XX вв.