Эпоха классицизма, как известно, принесла характерную антикизацию изображаемых лиц. Уходят в прошлое мундиры и ордена, по которым можно достаточно точно установить время исполнения того или иного портрета, национальность и социальное положение модели. Музейная практика показывает, что в ходе изучения портрета à l’antique решающее значение приобретает один из аспектов исследования, например выявление его provenance, который ранее не был известен. Так, в ходе атрибуции «Портрета неизвестного» работы Йозефа Кирхмайера (1818, Русский музей), происходящего из коллекции Лейхтенбергских, было установлено, что он изображает принца Евгения Богарне (1781–1824), первого герцога Лейхтенбергского.
Дополнительной сложностью является скудость сведений об авторах портретов. Примером является атрибуция «Портрета военного» работы итальянского скульптора Джулио Кравари (1825, ГЭ). В подобных случаях особое значение приобретают иконографические исследования, в процессе которых выяснилось, что в мраморном бюсте представлен граф Павел Андреевич Шувалов (1776–1823).
Решение дилеммы «похож — не похож» зачастую может привести к субъективным выводам, между тем именно скульптура с ее трехмерностью и возможностью увидеть запечатленное лицо в разных ракурсах позволяет получить наиболее полное представление о внешности портретированного. Это помогает отказаться от неверных, но ставших уже традиционными атрибуций, что и произошло с так называемым «Портретом Николая I» работы польского скульптора Томаша-Оскара Сосновского (Национальный музей Варшавы). В новом определении этого бюста, изображающего графа Федора Федоровича Берга (1794–1874), немаловажную роль сыграли архивные изыскания.