Статья посвящена одному из наиболее знаменитых произведений русской архитектуры ХХ в. — особняку Г. А. Тарасова в Москве (1909–1912), который рассматривается в контексте всей творческой практики И. В. Жолтовского 1900–1920-х гг. Такой взгляд позволяет критически проанализировать устойчивое представление о данной постройке как об уникальном для архитектора опыте отречения от своей творческой индивидуальности и точном воспроизведении находящегося в Виченце палаццо Тьене (А. Палладио, 1542–1558). Проведённый обзор историографии даёт понимание истоков указанной интерпретации, заключающихся в отождествлении композиции главного фасада (который действительно обладает разительным сходством с вичентийским палаццо) с композицией здания как такового. Автор статьи показывает, что особняк Тарасова, во‑первых, не является репликой ренессансного прототипа, а лишь содержит цитаты его композиционного мотива; а во‑вторых, подобный приём цитирования и компиляции ренессансных источников применялся Жолтовским систематически, в проектах и постройках, созданных как до, так и после работы над особняком Тарасова. И в частных усадебных домах начала ХХ в., и в павильоне СССР на Миланской ярмарке (1925), и в Доме советов в Махачкале (1926–1932) Жолтовский не столько наследовал стиль,сколько непосредственно использовал композиционные наработки мастеров итальянского Ренессанса — Дж. Романо, Дж. Виньолы, А. Палладио. Таким образом, казус особняка Тарасова знаменует собой не конкретный этап творческой биографии архитектора, а принципиальную характеристикуего метода работы.