Иконография евхаристических сюжетов, которая формируется в нидерландской живописи к XV в., приобретает большую популярность уже в следующем веке. Это было обусловлено художественными факторами и общеевропейскими идейными движениями эпохи раннего Нового времени, в частности Реформацией. Именно в реформационной теологической полемике вопросы, связанные с Евхаристией, ее содержанием и практикой, занимали одно из ведущих мест. Отдельные аспекты изображений Песаха были проанализированы в исследованиях M. Макнами, в частности евхаристический подтекст визуализации Песаха в алтаре Св. Причастия Д. Баутса; в статье В. С. Дейла было раскрыто содержание скрытых монограмм в том же полиптихе. Негативные коннотации Песаха в позднесредневековом искусстве были рассмотрены в статье Д. Малкиеля. Специального исследования о формировании иконографии Песаха в нидерландской живописи XV — начала XVI в. на сегодня нет. Заполняя существующую лакуну, в этой статье мы, на примере станковых произведений и миниатюры, попытаемся восстановить пути формирования иконографии Песаха, выделить определенные иконографические типы и очертить границы их распространенности, прояснить художественный и социальный контекст бытования образа. Было выяснено, что иконографический тип, сформированный Дирком Баутсом на начало XVI в.,оставался наиболее распространенным. Однако в творчестве Мастера Антверпенского Поклонения из группы «антверпенских маньеристов» иконографические традиции изображения Песаха и Тайнойвечери были синтезированы, и Тайная вечеря начала изображаться как седер. Толкование таких изменений остается дискуссионным, однако с высокой вероятностью можно утверждать, что стимулировали появление таких иконографических аномалий религиозные поиски времен, а также интеграция в нидерландское общество значительной части новообращенных евреев. Духовные и социальные изменения, открытость Антверпенской художественной школы к инновациям — все это способствовало художественным поискам и необычным композиционным решениям. Трактовка Тайной вечери как Песаха выходит за рамки школы «антверпенских маньеристов» и встречается и в произведениях нидерландских художников второй половины XVI в., которые предложили собственные интерпретации Песаха, ренессансные по форме и по-своему еще более близкие к нарративу — Книге Исхода. Таким образом, новации сосуществовали с более традиционными изображениями Песаха: плюрализм интерпретаций и инновативность стали определяющими качествами для репрезентаций седера в нидерландской живописи второй половины XVI в.