Трофимова Анна Алексеевна
Государственный Эрмитаж, РФ
С момента своего создания и до наших дней античный памятник неоднократно изменяется. Иными становятся его назначение, контекст, преображается физический облик. Цель привнесенных изменений — не только сохранение, но и адаптация произведения к эстетике более поздних исторических эпох. Осознание этой проблемы постепенно выходит на первый план исследований античного искусства. Художественный объект, который мы видим сегодня в музейной коллекции, зачастую имеет немного общего с тем, который был создан изначально. Далеко не всегда мы можем однозначно ответить на вопрос, произведение какой эпохи мы исследуем? До конца не ясно, как можно отделить один исторический слой от другого, что представляет художественную ценность, а что вторично. Интерпретируя античный портрет, необходимо помнить, что, в отличие о скульптуры Нового времени, история памятника — есть фактор, который формирует не только его восприятие, но и сам артефакт; иными словами, история памятника и его художественный образ неотделимы.
Реставрация скульптуры, замена голов, причесок, атрибутов, переработка поверхности, сочетание фрагментов разного времени были известны уже в античную эпоху. Начиная с эпохи Возрождения, и до конца XIX века эти приемы активно применялись при реставрации античной скульптуры, когда главным принципом была целостность памятника, и критерий подлинности сильно отличался от понятия, принятого в наши дни. В эрмитажной коллекции, сформированной в XVIII–XIX веках из известных западноевропейских и русских собраний, таких как коллекции Лайд Брауна, Дж.-П. Кампана, И.И. Шувалова, Демидовых, Дж.-Б. Пиранези и других, есть немало примеров фантастических ремиксов из разностильных торсов и голов. Сохранились целые реконструкции воображаемых портретов — статуя Августа из Кум, бюст Гая Юлия Цезаря, статуя Адриана. Античный фрагмент всегда дополнялся до целой скульптуры, подлинники в коллекциях соседствовали с копиями и имитациями античных скульптур. Оригинальная поверхность антика практически не сохранялась, она обрабатывалась для удаления следов разрушений и придания оптического единства.
Особенно сложны для исследований произведения скульптуры, в реставрации которых следы поновлений Нового времени сочетаются со следами античных реставраций. Характерный пример древнеримского портрета, который создавался на протяжении нескольких веков — так называемый «Саллюстий» из собрания Эрмитажа. Бюст поступил в Эрмитаж в 1861 г. в составе коллекции Дж.-П. Кампана; по сообщению составителя каталога коллекции, он был найден в Риме у Саларских ворот. Надпись, помещенную на круглом основании бюста, признали поддельной, голова вместе с принадлежащим ей бюстом определялась как римская работа эпохи раннего Траяна (Г. Дальтроп — начало 90х гг. I в. н.э., А.И. Вощинина — начало II в. н.э.). На фоне известных памятников эпохи Траяна эрмитажный бюст всегда выделялся необычным стилем: огромный нос с большой горбинкой, резкие черты лица, вызывают в памяти, скорее, портрет Дж. Савонаролы работы Фра Бартоломео, чем лица римлян эпохи Траяна. Детальное исследование памятника дает возможность подтвердить, что, несмотря на экстравагантную внешность, портрет был создан в античную эпоху, в конце I в. н.э. Однако прежде никто не отмечал тот факт, что еще в античное время оригинал был полностью переработан в стиле республиканского портрета. Это произошло, вероятно, в позднетраяновский период, во второй четверти II в. н.э. Особенно глубокой переработке подверглось лицо; скульптор привнес в оригинал настолько существенные коррективы, что изначальный облик, возможно, изменился до неузнаваемости. Следы античной переработки явственно отличаются от более поздних вмешательств, которые, скорее всего, были выполнены в первой половине XIX века во время пребывания скульптуры в коллекции
Дж.-П. Кампана. Тогда поверхность была сильно чищена, дополнен кончик носа, на основании бюста вырезана латинская надпись «Саллюстий».
Хорошо известно, что для портрета траяновской эпохи была характерна стилизация в духе искусства поздней республики. Однако в данном случае интересно то, что мы имеем дело не с оригиналом, а с художественной «доработкой» скульптуры, изменяющей ее первоначальный облик. Быть может, имидж персонажа, изображенного в портрете, по мнению заказчика, был «недостаточным республиканским»? Судя по участкам поверхности, сохранившимся от оригинала (мочки ушей, переносица, волосы на затылке и шее) изначальный стиль отличался от республиканского «римейка» монументальностью, простотой и грубоватым схематизмом. Формы лица, по-видимому, были крупнее, поверхность скульптуры выглядела мягче и пластичнее. В новой редакции скульптор посчитал необходимым акцентировать черты лица, утрируя физиогномику и достигнув почти карикатурного эффекта. Очертания глаз, бровей, крылья носа и губы были дополнительно прорезаны глубокими линиями, выступили скулы, сильно выделился нос, жесткие борозды обозначили челку. Независимо от причин, по которым был переработан бюст (разрушение, плохая сохранность, необходимость улучшить внешний вид в соответствии со вкусом заказчика), скульптор создал целостный и выразительный портретный образ. Резкие черты лица и фанатичный взгляд вполне соответствовали представлению о древнеримском историке Саллюстии, поэтому не удивительно, что в XIX веке для повышения стоимости антика это имя приписали персонажу, изображенному в портрете. Как это было принято для времени Кампана, реставраторы обработали поверхность лица, сделав ее более гладкой.
Примеры античной переработки портретных статуй, бюстов и голов есть и в эллинистическом, и в древнеримском искусстве. Изменение функции, например, повторное использование портретной статуи с заменой головы, было распространенной практикой в эпоху Римской империи. Есть информация о дополнении новых атрибутов или прически — как в знаменитом эллинистическом портрете Аттала из Пергама, когда «царская» прическа и диадема были дополнены к оригинальному памятнику.
Как и в случае с эрмитажным «Саллюстием», такие реставрации полностью меняют художественный образ – а значит, и историко-художественную интерпретацию портрета.
From the day of its creation till nowadays a piece of ancient art passes through numerous changes. Its function and context become different, as well as its appearance. The changes are aimed not only to preserve the item, but also to adapt it to aesthetic taste of subsequent historical periods.
Awareness of the problem gradually makes scholars to put it forward in the studies of Classical art history. Today an art piece held by a museum sometimes has very little in common with its original state. In rare cases we can undoubtedly judge about the proper date of an item that we study. We would rather hesitate whether we deal with a piece of real artistic value, or is it in fact a secondary one, and how should we distinguish historical layers. Proposing interpretations one has to remember that unlike a sculpture that was created within the ages of Modern history, the history of a portrait that dates back to Classical antiquity, is a special factor — not only it influences our perception of the piece, but also the artifact itself; in other words — artistic form of an art piece, and its history are inseparable.
Restoration of sculpture, replacement of heads, hairdos, and attributes, reworking the surface, and combining fragments from various periods — all these were already well-known in Classical antiquity. From the Renaissance and up to the late 19th century the said techniques were applied to antique sculpture in active restoration practice. During that time principal criteria of value and authenticity differed strongly from what is recognized as such nowadays — then an item had to look perfectly entire. The Hermitage collection that was mainly completed in the 18th and 19th centuries, its exhibits originating from the renowned West European and Russian collections — Lyde Browne’s, Gian Pietro Campana’s, Ivan Shuvalov’s, the Demidovs’, Giovanni Battista Piranesi’s and others — holds numerous examples of fantastic remixes of various heads and torsos. There are many reconstructions of visionary portraits — Augustus’ statue from Cumae, Gaius Julius Cesar’s bust, Hadrian’s statue et al. Antique fragment used to be added to a whole sculpture, originals coexisted with replicas and imitations of sculptures from Classical antiquity. Original surface of the latter used to be removed; it was done to eliminate traces of distraction and create optical illusion of intact piece.
Especially difficult to study are sculptures, which bear renovations of Modern times in combination with those dating from antiquity. A typical example of ancient Roman portrait that has been undergoing changes in course of several centuries is the so-called “Sallust” held by the Hermitage. The bust entered the museum in 1861 within the G.P. Campana’s collection; according to the author of Campana’s catalogue, it had been found in Rome, close to Porta Salaria. Inscription on a round plinth was recognized to be a fraud, while the head together with the bust was attributed to Roman work of early Trajan’s reign (G. Daltrop — early 90-s AD, A.I. Voshchinina — early 2nd century AD). On the background of the renowned items of the Trajan epoch the Hermitage bust was always notable for its unusual style: a big aquiline nose, and sharp features, recall Girolamo Savonarola’s portrait by Fra Bartolomeo di Pagholo rather than faces of the Romans of the Trajan epoch. Still, a detailed study of the piece proves that despite his extravagant appearance the portrait was made in antiquity, in the late 1st century AD. However, nobody has mentioned before that it was in antiquity that the original had been entirely reworked and styled as a Republican portrait.
Seemingly it happened in late Trajanic period. The greater changers touched upon the face: corrections made the original image strikingly different. Traces of the changes made in antiquity evidently differ from the later ones added supposedly in the first half of the 19th century when the sculpture was held by G.P. Campana. It was at that time that the surface was strongly scrubbed, anew tip of the nose added, and on the base there appeared the Latin inscription “Sallust”.
Well-known is the fact that it was characteristic of Trajanic art to style portraits as it had been usual in the art of Roman Republic. In the discussed case it is especially notable that we come across not the original sculpture, but the artistic “rework” radically changing the genuine image. The latter, from the customer’s point of view, might be “not enough Republican”. Judging from the genuine areas of the surface (earlobes, nose’s bridge, hair on the neck and the back side of the head), the original style of the piece should be referred to as monumental, more simple, rough, and schematic.
The features’ forms seem to have been larger, while the surface of the portrait looked more plastically soft. Its new version is characterized with accented features, exaggerated physiognomy, and an almost caricature effect. The outlines of the eyes, eyebrows, nostrils, and lips were additionally cut in deep lines, cheekbones became protruding, the nose turned to be also exaggerated, stiff grooves were used to show the forelock. Regardless the reasons that lead to renovation of the bust (destruction, poor preservation, the necessity to improve the appearance to match the customer’s taste), sculptor has created a holistic and expressive portrait image. Sharp features and glance full of fanaticism corresponded to the idea of the Roman historian Sallust, thus it is not surprising that in the 19th century to increase the price of the piece, the name was added to a portrayed person.
Customary for the Campana time, the surface of the face was scrubbed to make it smoother.
Examples of renovation of portrait statues, busts and heads are to be found both in Hellenistic and Roman art. In the times of the Roman Empire it was a wide-spread practice to reuse a portrait statue with a substituted head. We are aware of the cases when new attributes or hairdos were added — well-known is the famous Hellenistic portrait of Attalus from Pergamon, in which a “king’s” hairdo and a diadem were added to the genuine piece.
Similar to the Hermitage “Sallust” such restorations entirely change the artistic image, and therefore — change the historical and art critical interpretation of a portrait.